Петушок и кошечка
Подружились петушок с кошечкой. Пошли они в поле за орехами, нашли они орешник. Кошечка и говорит: „Петух, брат, лезь ты на дерево, срывай и бросай, а я начну собирать“.
Влез петух на орешник, начал срывать и бросать орехи. Сорвал большую кисть и бросил кошке; кисть угодила кошке в глаз и глаз ей вышибла. „Я, брат петух, пойду в управу жаловаться на тебя“, — говорит кошка.
Пришла кошка в управу и говорит: „Петух вышиб мне глаз“. Судьи говорят: „Давайте сюда петуха“. Пошли за петухом.
Пришёл петух. Судьи спрашивают: „Ты зачем вышиб у кошки глаз?“ Петух говорит: „А зачем орешник порвал мои штаны?“ — „Ну, давай сюда орешник!“ — говорят судьи. Пошли за орешником.
Пришёл орешник. Судьи говорят орешнику: „Ты зачем порвал петуху штаны?“ — „А зачем меня обгрызла козочка?“ — говорит орешник. „Ну, давай сюда козочку!“ — говорят судьи. Пошли за козочкой.
Пришла козочка. Судьи говорят: „Ты зачем обгрызла орешник?“ — „А зачем за мной пастух не смотрит?“ — говорит козочка. „Ну, давай сюда пастуха!“ — говорят судьи. Пошли за пастухом.
Пришёл пастух. „Ты отчего не смотришь за козочкой?“ — говорят судьи. „А отчего хозяин не даёт мне гарнцев¹?“ — говорит пастух. „Ну, давай сюда хозяина козы!“ Пошли за хозяином козы.
Пришёл хозяин козы. Судьи говорят: „Ты отчего не даёшь пастуху гарнцев¹ за козу?“ — „Свинья съела мой ворох“, — говорит хозяин козы. „Ну, давай сюда свинью!“. Пошли за свиньёй.
Пришла свинья. „Ты зачем съела ворох, принадлежащий хозяину козы?“ — говорят судьи. „А зачем волк задушил моих поросят?“ — говорит свинья. „Ну, давайте сюда волка!“ — говорят судьи. Пошли в лес искать волка. И теперь ещё ищут волка и всё не могут найти.
1. Здесь в смысле натуральной оплаты за работу.
Записана в селе Сухой Карабулак, Базарно-Карабулакского района. Перепечатана из „Мордовского этнографического сборника“, составленного А. А. Шахматовым, СПБ, 1910 г.
О богатом и бедном
В некотором царстве, в некотором государстве, именно в том, где мы живём, на ровном месте, как на бороне (это не сказка, а присказка, не скоро сказка сказывается, сказка впереди на 25 версте) жили были два брата; старший богатый, младший бедный. Меньшой был охотник. Детей имел много. Ходит, ходит он на охоту и ничего не убивает. Жена бранится: „Ух, такой-сякой, немазаный-сухой!“
Пошёл раз на охоту младший брат, не убил ничего, да и говорит: „Господи, хоть бы чёрта увидать“. Глядит: идёт старичок старенький. Охотник и спрашивает его: „Старичок, где моё счастье?“ — „Ты счастье ищешь? Приходи завтра на это место“.
Приходит утром, глядит: бежит заяц — убил его, принёс домой, сварил, съели. Поутру опять пошёл, а жена бранится опять.
Идёт тот-же старичок и говорит ему: „Ты, молодец, всё счастье ищешь? Знаешь мельницу, которая за восемь вёрст? Ступай туда, там есть озеро, на берегу лодка опрокинутая лежит. Ложись на ночь под лодку“.
Пошёл охотник к лодке и лёг под неё спать. Ночью вылезли из воды самый старый чёрт и маленький к нему. Старый и спрашивает:
— Ну что на белом свете творится?
— Да вот, — говорит маленький, — у мельницы никак плотину не запрудят, да в одном городе вода пересохла.
— Дураки, вырыли бы куст у плотины и сразу бы запрудили воду, а вода в городе на бугре (как в Хвалыне).
И ушли.
Поутру мужик вылез из-под лодки и пошёл домой. По дороге зайца убил, обрадовался. А дома муки нет. Пошёл мужик на мельницу просить муки. Пришёл, а мельница не мелет, плотина распрудилась и никак её запрудить не могут.
— Бог помочь! Аль плотину не запрудите?
— А как её запрудить?
— Я могу, если господь поможет.
Заставил вырыть куст и запрудили. Стала мельница молоть. Хозяин велел снарядить двенадцать подвод и насыпал двенадцать возов муки всякой, и пшеничной и ржаной, и велел везти к мужику. Привезли.
— Давай амбар!
— Да у меня нет.
Пошёл к старшему брату и в его амбар высыпал муку, все двенадцать возов.
— Ну, — говорит мужик жене, — ступай, с радости возьми водочки.
Выпили. Не обидели бедного мужика.
Пошёл мужик в город, где воды нет. Пришёл к одной бабушке, а у неё дочка.
— Пусти, — говорит, — бабушка, ночевать.
— Я-бы пустила, да у нас воды нет в городе.
— А он говорит:
— Я бы мог пустить воду в этот город.
— Ну, иди.
Об этом в городе доложили городничему. Приехали к мужику, городничий и спрашивает:
— Можешь ты, мужичок, воду пустить в наш город?
— Так точно, ваше благородие! Только дайте мне пятьдесят человек рабочих!
Собрали рабочих, повёл их мужик на гору, стали копать. Рыли-рыли, а вода не идёт. Стали ругаться, не поверили ему и избили. Мужик один стал копать, и потекла вода.
Отслужили в городе молебен, собрали ему денег, да лошадь дали с упряжкой. Приехал домой на жеребце, а жеребца-то ставить некуда — ни кола, ни двора. Мешок с деньгами — прямо в подпол. Стал строиться. Выстроил дом и двор и жить стал лучше брательника.
Вот богатый позавидовал и пришёл к меньшому и спрашивает.
— Где ты, брат, денег раздобыл?
Тот и рассказал ему, как было дело. Пошёл богатый и лёг под лодку.
Ночью черти опять сошлись и говорят промеж себя: „Ведь нас прошлый раз кто то слыхал. И плотину запрудили и воду пустили в город. Уж не под лодкой ли кто, давай посмотрим!“ А он там, старший-то брат.
— А, — говорят черти, — попался!
И убили старшего брата.
Записана в с. Ст. Лебежайка, Хвалынского района. Взята из работы М. Т. Маркелова „Саратовская мордва“ в „Саратовском этнографическом сборнике“, 1922.
Собачка Хвостик кренделем
Жил один старик. У старика было двое сыновей. У них была собачка Хвостик кренделем (Кляндирь-булыне). Собачка и лает и делает что другое, а хлеба ей не бросают.
Однажды ночью собачка сидит у ворот голодная; пришёл и стал перед ней волк.
Пришёл волк и говорит: „Кляндирь-булыне, как дела?“ — „Как дела! Я от голода чуть не умираю“, — отвечает Кляндирь-булыне. „Брось мне овцу, станут тебя кормить!“ — говорит волк. Бросила Кляндирь-булыне овцу волку. Волк схватил овцу и ушёл. Встали утром мужики, видят — одной овцы нет; они стали ненавидеть Кляндирь булыне ещё больше.
На следующий вечер волк пришёл опять. „Кормят тебя, Кляндирь-булыне?“— спрашивает волк. „Нет“, отвечает собака. — „Ну, давай ещё одну овцу, станут тебя кормить!“ Собака дала ещё одну овцу. Хозяин собаки заметил, что еще пропала овца, начал он бить собаку, зачем она не караулит.
На третий вечер пришёл опять волк. „Покормили тебя, Кляндирь-булыне?“ — „Нет!“ — отвечает собака. „Ну, давай ещё овцу, — говорит волк, — а сам завтра иди с хозяевами в поле. Тебя не станут брать, а ты иди. Твои хозяева пойдут жать, а ребёнка своего оставят на стану в зыбке. Я украду ребенка, а ты прибеги и отними ребенка у меня!“ Кляндирь булыне дала волку ещё овцу.
Утром хозяева собаки стали собираться, стала собираться с ними и Кляндирь-булыне. Хозяева не берут Кляндирь-булыне, а она идёт. Пришли в поле. Хозяева пошли жать, а ребёнка оставили на стану в зыбке.
Прибежал волк, схватил ребёнка и убежал с ним. Увидали волка хозяева и стали кричать: „Ой, ребёнка украл волк!“ Услышала эти крики Кляндирь-булыне; как побежит за волком; отняла ребёнка и принесла его матери. „Ой, какая хорошая собака, а мы её не кормим“, — говорит мать и бух! бросила собаке молочную кашу своего ребёнка.
Опять пришёл ночью волк и говорит: „Кляндирь-булыне, завтра не ходи в поле. Тебя начнут брать, а ты не ходи. Хозяин завтра пойдёт купаться, ты иди с ним: куда он бросит свою рубашку, то место вскопай, найдешь клад“.
Настало утро. Хозяева стали собираться в поле и начали звать собаку. Собака не идёт. Они взяли да привязали её сзади. Собака перегрызла верёвочку и убежала.
Хозяева отправились в поле без собаки.
Старый хозяин остался в доме. В полдень старик собирается купаться. Собралась с ним и Кляндирь-булыне.
Старик пугнул собаку, а она всё равно идёт.
Пришёл старик купаться, пришла с ним и собака.
Старик сбросил рубашку и вошёл в воду. Собака отбросила рубашку в сторону и начала копать то место. Копала, копала собака, нашла клад. Вышел старик из воды и видит:
Кляндирь-булыне вытащила целый котел денег. Обрадовался старик, начал кормить собаку мясом.
Вернулись с поля мужики, купили вина собачке Кляндирь-булыне, заложили лошадь, чтобы прокатить. Катали они, катали собаку, поили, поили её вином, да до смерти и опоили. Стали они думать, как-бы похоронить собаку лучше. Сын-большак говорит: „Я пойду к попу, спрошу, не похоронит ли её, как человека“.
Пошёл парень к попу и говорит: „У нас была очень хорошая собака, теперь она околела. Не похоронишь-ли её как человека?“ — „Ну, светик, разве можно!“ — ответил поп. „Ведь она не лаяла. А тебе велела дать двести рублей“, — говорит парень. „Да я похороню, как тебе желательно, только вот, как дьякон?“ — говорит поп.
Отдал парень попу двести рублей и пошёл к дьякону.
Рассказал, для чего пришёл. Дьякон стал отказываться, бьёт и руками и ногами — нельзя! Парень говорит: „Ведь она не лаяла, а тебе велела дать сто рублей!“ —„Да за мной дело не станет, только вот как дьячок“.
Отдал парень деньги дьякону, пошёл к дьячку. Пришёл мужик к дьячку, вынул пятьдесят рублей и положил на стол. „Это для чего?“ — спрашивает дьячок. „У нас была очень хорошая собака, она околела; велела тебе за похороны дать пятьдесят рублей!“ — „А с пономарём ты говорил?“ — спрашивает дьячок. „Нет ещё“, — отвечает парень. „Ты уж ступай и к нему, — говорит дьячок, — если пропадать, так уж всем“.
Пошёл мужик к пономарю, вынул двадцать пять рублей, положил на стол. „Это для чего?“ — спрашивает пономарь. „Это деньги, — отвечает мужик, — тебе за похороны собаки“. — „Эту собачку можно вынести с образами“, — говорит пономарь.
Вынесли собачку с образами, похоронили как человека. Узнал об этом архиерей. Как прискачет он в это село, как соберёт весь причт², как начнёт их пробирать, зачем так похоронили собаку.
Велел архиерей призвать и хозяина собаки и говорит: „Ты зачем заставил так похоронить твою собаку?“ Хозяин отвечает: „Ведь она не лаяла, а тебе велела дать триста рублей“.—„Ведь я браню, — говорит архиерей, — не за то, что вы похоронили эту собаку как человека, а за то, зачем вы похоронили такую собаку без соборования³!“.
2. Служители церкви — поп, дьякон, псаломщик.
3. Религиозный обряд, совершавшийся над умирающим.
Записана в с. Сухой Карабулак. Взята из „Мордовского этнографического сборника“ А. А. Шахматова.
Шут-Иван
Шут-Иван поехал на базар и купил там целые сани конфет. Возвращается с базара, а навстречу ему поп, дьякон и псаломщик. Поп спросил у Шута-Ивана: „Это откуда у тебя конфеты?“— „Лошадь сделала“, — отвечает Шут-Иван. „Давай, купим лошадь“, — говорит поп. Попова компания согласна: „Купи“. — „Сколько просишь за лошадь?“ — спросили они Шута-Ивана. „Пятьдесят рублей“.
Купили они лошадь, а Шут-Иван говорит им вслед: „Попеременно кормите“.
Взял лошадь сначала поп. Намесил ей целое корыто, подождал, когда она съела. Поела лошадь и раздулась. Поп взял кол, засучил рукава, подошёл к лошади, да как огреет её по боку. Лошадь упала. Поп засучил рукава ещё выше, потом поднял лошадь и стал шарить под ней и нашёл всего одну конфету.
Приходит утром дьякон и спрашивает: „Ну, как делала лошадь конфеты?“ Поп и показывает на сундук. „Вот целый сундук сделала“.
Дьякон говорит: „Теперь давай лошадь мне“. Поп отвечает: „Дать-то дам, да ты побольше меси“.
Дьякон взял лошадь, пошёл домой, намесил большое корыто, а рядом прибавил ещё маленькое корыто. Сам ушёл домой, пока лошадь наестся. Дождался, наелась лошадь. Открыл он хлев, взял кол и ударил лошадь один раз. Лошадь упала. Засучил рукава дьякон и стал шарить по земле. Шарил-шарил — ничего не нашёл. Осердился и пошёл к попу. Говорит ему: „Идём, батюшка, убьём Шута-Ивана — он нас обманул: у меня нет ни одной конфетки“. Поп сказал: „У меня тоже только одна конфетка. Пойдём убьем Шута-Ивана“.
Тут приходит псаломщик и просит лошадь. Те говорят: „Возьми! Нас он наградил конфетами!“ Псаломщик взял лошадь. А она чуть идёт. Привёл домой, замесил корыто месива и корыто овса. Сам зашёл в дом, пока лошадь ест. А лошадь была голодная, потому съела оба корыта и околела. Пришёл псаломщик к хлеву, хочет дверь открыть — не открывается. Ну, здесь, наверное, целый хлев конфет. Пойду позову попа и дьякона“.
Пришли к хлеву все трое и стали открывать хлев. Толкали, толкали дверь, она и упала с петель. Взглянули они в хлев, а лошадь сдохла, и никаких конфет нет. И надумали тогда они втроём идти убивать Шута-Ивана.
Вот собрались и идут. А Шут-Иван живёт под горой. Смотрит: идут поп, дьякон и псаломщик. Понял он, что идут они неспроста, а убивать его. Поднял он тогда на гору худые дровни и наложил в них осьмушку дров.
Поп с компанией подошли к воротам. Открыли ворота и толкнули дровни. Дровни полетели прямо в сарай и дрова повалили. Поп и остальные говорят: „Что за диво, как это так, тронулись сани и свалились дрова в сарай?“
А Шут-Иван отвечает: „они у меня такие дровни — только сложи дрова, они сами съедут!“
Поп и просит тогда: „Продай нам!“ Шут-Иван отвечает: „Купите!“ — „Сколько просишь?“ — „Сто рублей“. Поп, дьякон и псаломщик вытащили кошельки и дали Шуту-Ивану сто рублей.
Взяли они дровни втроём и толкают вперёд. Подтолкнули их к церкви, сбоку, против дровяного костра. На костре два куба шиверка⁴ было сложено. Шут-Иван проходит мимо, говорит: „Мало кладёте, скрипят дровни — ещё просят“. Поп залез тогда наверх и ловит швырки, что ему бросают дьякон и псаломщик. Наклали на дровни целую гору, они и развалились. Поп упал сверху, дьякон попал под дрова, у псаломщика разбило весь лоб. „Ну, идём же сейчас, убьём Шута-Ивана“. Пошли.
А он в это время затопил печку, вскипятил пятивёдерный чугун воды и поставил в сени. Те заходят в сени, смотрят, а чугун кипит сам собой без огня. Поп вошёл и спрашивает: „Как это у тебя в сенях, в чугуне вода кипит без огня?“ А Иван говорит: „Такой мой чугун“. Они просят: „Продай его нам“.
Купили они чугун за сто пятьдесят рублей. Иван показывает им: „Накладывайте полный чугун мяса и поставьте в сенях“. Взяли они чугун и ушли.
Сначала взял поп. Зарезал борова пудов на пять и всё мясо сразу засунул в чугун и поставил в сени. Мясо замёрзло в чугуне, даже топором не прорубишь. Поп говорит дочери: „Иди, выйди, посмотри“. Дочь вышла — мясо замёрзло, как кость. Она пришла назад и говорит: „Мясо замёрзло до костей“. Поп вышел в сени и говорит: „Опять обманул!“ И давай расколачивать мясо. Всё мясо убрал, а сам остался без завтрака — мясо не сварилось. „Ну уж и я обману дьякона и псаломщика!“
Пришёл дьякон. Поп ест сваренное в печке мясо. Дьякон говорит: „Сварилось, что ли?“— „Сварилось, подойди, отведай“. Дьякон подошёл, взял кусок, съел и ему очень понравилось. Взял он чугун и пошёл от попа к себе. Зарезал тёлку пуда на четыре, затискал все в чугун и поставил в сени, ждёт, когда сварится. Ждал, ждал, вышел смотреть мясо — а оно замёрзло. Отодрал мясо и думает: „Псаломщика нужно тоже обмануть. Мы разорились и его нужно разорить!“ Подошёл псаломщик. „Варил?“ — „Варил!“ — „Как сварилось, хорошо?“ — „Хорошо, мы уже поели!“. Псаломщик взял чугун, пришёл домой, зарезал быка пудов на пять, затискал всё в чугун и поставил в сени, ждёт, когда сварится. Вышел, смотрит: чугун лопнул на четыре части. Пошёл он тут к попу и дьякону и говорит: „Я обманулся!“ — „Мы давно обманулись. Пойдёмте, убьём Шута-Ивана!“ Пошли.
А Шут-Иван до их прихода затопил печку, зарезал свинью, взял свиной пузырь и заставил стечь кровь в него. Пузырь наполнился. Он тогда привязал его жене под мышку и говорит ей: „Когда они придут, я тебя в пузырь ударю, ты падай, а как толкну, ты вставай, оживись“.
Пришли. Жена Шута-Ивана блины печёт. Они говорят: „Иван, мы тебя убьём!“ Шут-Иван приглашает: „Давайте раньше блинов поедим, а потом убьёте!“ Сели есть блины. Шут-Иван говорит: „У меня жена большая лентяйка. Пеки быстрее“. А она ещё медленнее стала нарочно печь.
Шут-Иван подошёл к ней и как ударит её штыком. Попова компания не успела спохватиться, как жена уже упала и кровь из неё потекла. Попова компания испугалась: „Пока пойдёмте, не будем его убивать!“.
Шут-Иван останавливает их: „Подождите, я её сейчас воскрешу!“ Ударил жену второй раз штыком. Она вскочила и начала быстро печь блины, даже не успевали за ней трое есть. Поп говорит тогда: „Продай нам штык! А то у меня жена очень ленивая, пойду убью её, а затем воскрешу — потом быстрее будет бегать“. — „Купите“ — сказал Шут-Иван.
Пошли втроём к попу. Поп заставил попадью печь блины, а сами сели за стол. Попадья медленно печёт блины. Через час блин несёт. Поп рассердился, взял штык и прямо в грудь вонзил его попадье. Попадья упала и ноги вверх. Поп смеётся: „Не умирай, всё равно воскрешу!“ Взял он штык и давай им бить попадью, чтобы она оживела, а дьякон с псаломщиком сидят за столом и смотрят, как волки, напугались, что поп убил жену, а она не воскресает. Говорят: „Пойдемте, сейчас убьём Шута-Ивана!“.
А Шут-Иван уложил жену на лавку, как будто она умерла. Приходит поп и компания, а Иван стоит над женой и плачет. Попова компания говорит: „Не плачь, мы её похороним, а тебя самого убьем“. Шут-Иван отвечает: „Прежде я её воскрешу, пускай посмотрит, как меня убьёте“. Вытащил из кармана крест Шут-Иван и ударил им жену. Она и оживела. Поп говорит: „Иван, продай нам крест“ — „Купите“ — „А сколько просишь“? — „Двести рублей“. Поп отдал деньги, взял крест и говорит дьякону с псаломщиком: „Пойдёмте, где есть умершие, воскрешать будем, чем хоронить, денег больше дадут“.
Только они вышли, а тут уж стоит работник попа, пришли за ним. „Пойдёмте: помер купец, приехали за вами“. Они обрадовались. „Пойдёмте, воскресим, купец нас наградит, он богатый“.
Пришли. Дома их ждёт тройка лошадей. Сели они на тройку. Поп кучера утешает: „Не тужи, мы воскресим хозяина, а хоронить не будем!“ — „Если вы так сделаете, то мы вас наградим“.
Приехали к купцу. Умерший лежит на лавке в переднем углу. Вошли. Поп и говорит: „Уходите все из комнаты!“ Народ вышел. Они остались втроём: поп, дьякон и псаломщик. Поп взял крест. Цепочку замотал вокруг руки и давай крестом драть умершего. Нечаянно задел ему цепочкой за нос, нос-то и отлетел.
Попова компания напугалась: „Что делать?“ — „Давайте украдкой убежим“. Открыли они окно и через окно убежали.
Народ ждёт: „Почему так долго не зовут нас?“ Один человек открыл немного дверь, смотрит— комната пустая. И говорит народу: „Они ушли, не могли воскресить“. Смотрят, у купца носа нет. „Наверно нос им зачем-нибудь нужен!“ Так и похоронили купца без попа и без носа.
Попова же компания пошла опять убивать Шута-Ивана. А Шут-Иван пошёл в кабак и заплатил кабатчику за вино деньги заранее, а вино пить не стал. Попова компания пришла и говорит ему: „Ну, теперь убьём!“ Шут-Иван предлагает: „Раньше пойдем вино пить, а потом убьёте“. Надел Шут-Иван на голову старую шапку и пошли все в кабак.
Пришли, сели и давай пить. Пили, пили, напились и встают. Шут Иван и говорит кабатчику: „Дело в шапке“, — и поднял шапку. Поп смотрел, смотрел, как может эта шапка рассчитаться за вино. А Шут-Иван говорит: „Как подниму эту шапку, так за всё уплачено“. А шапка-то драная, драная. Поп опять просит: „Продай нам“. — „Купите“. — „Сколько просишь?“ — „Двести пятьдесят рублей“. Купили они шапку и пошли.
Зашли в другой кабак, сели и давай пить, а Шута-Ивана нет с ними. Они пили, пили, рублей на десять напили и начали уходить. А продавец и говорит: „А деньги?“ Поп поднимает шапку и говорит: „Дело в шапке! Видишь, взял шапку с головы“. Поймали их тогда и давай бить попа, дьякона и псаломщика. Вышли из кабака они все в крови. Умылись и пошли убивать Шута-Ивана.
Пришли, взяли Шута-Ивана с двух сторон и… раздумали убивать. „Давайте лучше так накажем его!“. Взяли они мешок, положили в него Шута-Ивана, привязали мешок на ветлу над водой и оставили. А сами ушли домой.
Едет на тройке лошадей барин, везет целый сундук золота. Шут-Иван кричит: „Здесь хорошо, тут хорошо! Царской жизни не нужно, все время-бы здесь сидел!“
Барин услыхал и думает: „Неужели царской жизни лучше? Пойду, поменяюсь местами!“ Подошёл к ветле и говорит: „Иван, я в мешок полезу, а ты садись на тройку“.
Иван вышел из мешка, а барин влез в мешок. Иван его завязал и бросил в воду. А сам сел на тройку и поехал прямо к поповой компании, которые хотели его убить. Приехал, а они спрашивают: „Это откуда ты взял?“ Шут-Иван говорит: „Вот вы привязали меня на ветлу, а я упал в воду и там собрал. Там еще лучше есть, но я боялся — убьют!“. Поп спрашивает — „И нам можно собрать?“ Шут-Иван отвечает: „Пожалуйста, я вас брошу в воду“.
Посадил их на тройку и привёз к реке. Поп говорит: „Меня первого брось, я самых лучших выберу“. Шут-Иван говорит попу: „Вот это место самое глубокое“. Взял попа за руку и бросил в самое глубокое место. Дьякон кричит: „Скорей, скорей и меня бросай, а то он всех хороших выберет!“. Взял Шут-Иван и дьякона за руки и бросил туда же. А псаломщик сам полез в воду и влез по колено. Взял он и псаломщика бросил. Все трое и утонули, а лошадей не нашли.
Шут-Иван сел на тройку и уехал.
4. Короткие поленья дров.
Записана в с. Телятниково, Барановской волости, быв. Хвалынского уезда (теперь Куйбышевского края), от Пузырева С. Ф., А. Е. Каляшиной в 1926 г. Публикуется впервые.
Три брата
Жили-были старик со старухой. Было у них три сына. Жили все они бедно. Умер старик. Умерла старуха. Сыновья остались одни и промеж себя не поладили. Вздумали делиться. Один из братьев был дурак. Звали его Ванюша. При разделе одному досталась кошка, другому — лопата, а дураку — пучок мочала.
Старший брат надумал уйти с кошкой куда глаза глядят, что уши слышат. Шёл он, шёл и дошёл до такого села, где кошку не знают. Попросился он ночевать в избу — его не пустили.
„Пожалуйста, куда-нибудь пустите“, — стал он просить. А хозяева говорят: „Вот где телята спят, ступай туда“. А там было полно мышей. Хозяева думали, что мыши съедят прохожего, и потому его пустили. Легли они спать. До полночи кошка ела мышей с голодухи, да еще целую кучу передушила в запас. Рассветало. Хозяин послал сноху узнать, жив ли прохожий. „Наверно высосали даже его косточки“, — подумал он.
Пришла сноха в телятник, открыла дверь, а мыши со всех сторон падают ей под ноги. „Господи, как он их изловил в такой темноте? — воскликнула она. — Мы за целый день одну или двух убьем!“ И стала она спрашивать прохожего: „Как ты их ловил?“ Старший брат говорит: „Это моя кошка наловила“ — „А сколько стоит кошка, если ты её продашь?“ — спросила сноха. У него был маленький мешочек. „Вот надо насыпать этот мешочек золотом и больше ничего не надо“. Хозяин взял мешочек и, ни слова не говоря, насыпал его золотом и отдал ему.
Пришёл старший брат домой и рассказывает: „Ну, братья, я продал своё добро — наследство“. — „А за что продал?“ „Вот за мешочек золота“, — сказал он.
Другой брат тогда взял свою лопату и ушёл не знай куда. И нашёл такое село, где лопаты не знают.
Идёт он около села за гумнами и видит: народ веет горстями. Он подкараулил одного хозяина, когда он пойдёт обедать. Ушёл весь народ обедать. Он подошёл к вороху и давай веять. Провеял все чисто, собрал зерно в кучу и лег около неё.
Пришёл хозяин. Смотрит: зерно чисто провеяно. И спрашивает среднего брата: „Это ты выбирал зерно? Как ты его чисто выбрал?“ Средний брат говорит: „Это не я выбирал, а вот эта лопата зерно бросала!“ —„Продай тогда эту лопату нам“, — сказал хозяин. Средний брат говорит: „Купи!“ — „А сколько запросишь за эту лопату?“ У среднего брата был такой же мешок, как у старшего. Он говорит: „Дайте вот этот мешок золота“. Взял хозяин мешок и насыпал его золотом. Средний брат забрал мешок с золотом и пошёл домой.
Пришёл домой и рассказывает: „Спасибо богу, и я вырвался, вот получил мешок золота“. Дурачок тогда и говорит: „Наверно и мне надо идти. Не продам ли где своё мочало“.
Шёл, шёл он и нашёл водяное озеро. По берегам росли ветлы, под ветлами жили разные зверьки, а в озере жили черти. Начал Ванюша вить верёвки из мочала на оборы⁵. Вышел тогда из воды чертёнок и спрашивает: „Что, братец, делаешь?“ Дурак отвечает: „Чертенят буду вешать на этой веревке“. — „Ой, братец, подожди, я пойду спрошу своего дедушку!“ И пошёл в воду. Пришёл к дедушке-чёрту и говорит: „Там кто-то пришёл, веревки вьёт и хочет нас передушить“. Дедушка-чёрт говорит: „Иди и скажи дураку, кто побежит быстрее — того и мочало“.
Дурак же поймал двух зайчат и говорит чертёнку: „Со мной не связывайся, ты моего двухлетнего братишку не опередишь“. Чертенок говорит: „Ну, пускай!“ Побежали чертенок и зайчонок. Чертенок все хочет опередить зайчонка. Обежал чертенок вокруг озера и смотрит — дурак держит в руках зайчонка и говорит: „Вот мой двухлетний братец прибежал давно“.
Чертёнок отправился опять в озеро к деду-чёрту. Дедушка-чёрт спросил чертёнка, как было дело. Чертёнок сказал: „Дедушка, меня опередил его двухлетний братишка, а он тем паче опередит“.
„Иди, скажи дураку: давай бороться“, — сказал дедушка-чёрт. Вышел чертёнок. „Ну, давай бороться! Кто из нас сильнее, тому и мочало“. А Ванюша дурачок говорит: „Зачем ты со мной связываешься? Трехлетнего моего братца не поборешь“. Спросил чертёнок: „А где твой братец?“ Привёл Ванюша его ко пню сосны, а под ним медведь спит. Ванюша и научил чертёнка: „Скажи медведю: „Мишка, Мишка! бой на бой!“
Вскочил медведь, схватил чертёнка и давай его ломать. Ломал, ломал и бросил к корню сосны. Чертёнок еле дошёл до дедушки чёрта: „Ох, что буду делать, дедушка? Трехлетний его братец меня так избил, а если сам начнёт, то всех нас убьёт!“
Дедушка-чёрт посылает опять чертёнка к Ванюше дураку: „Поди, спроси, сколько он просит за мочало?“ Вышел чертёнок и спрашивает дурака: „Сколько стоит мочало?“ — „Давай вот этот мешок золота“ — сказал Иван. Чертёнок ушёл к дедушке и сказал цену. Дедушка насыпал мешок золотом и отдал дураку. Дурак отдал чертям мочало и пошёл оттуда. Пришёл домой. „И я, слава богу, продал мочало“, — сказал он братьям. Выстроил дурак дом и стал хорошо жить.
5. Верёвочки для подвязывания лаптей.
Записана в с. Новые Пичеуры, быв. Хвалынского уезда (теперь Куйбышевский край) от Соболева М., А. Е. Каляшиной в 1927 г. Публикуется впервые.
Дячка Най-Най
Жили старик и старуха; у старика и старухи не было детей. Старик ушёл на работу; уходя он говорит своей старухе: „Я не буду посылать тебе писем и ты не посылай“. Только лишь ушёл мужик, жена его забеременевшая родила мальчика.
Мужик шёл-шёл, захотелось ему пить; нагнулся мужик к роднику попить, а в роднике был Дячка Най-Най. Стал лишь мужик пить, Дячка Най-Най схватил его за бороду и говорит: „Обещай мне то, чего ты в своем доме не знаешь!“
Старик думал, думал и говорит: „Да я всё знаю, что находится в моем доме“. — „Обещай чего не знаешь!“ — говорит Дячка Най-Най. Старик обещал. Дячка Най-Най выпустил его бороду.
Старик долго работал, потом стал собираться домой. Только лишь дошёл старик до дому, видит: из его ворот выходит парень в слезах, за ним выходит старикова жена, плачет. Старик понял, что у него родился сын, и что, не зная этого, он обещал его Дячка Най-Наю.
Шёл-шёл парень, нашёл домик, а в домике Баба-Яга. Вошёл паренек в домик и говорит: „Здравствуй, бабушка!“. — „Если бы ты не сказал — здравствуй,“ — говорит Баба-Яга, — я разорвала бы тебя надвое и проглотила бы тебя в один раз. Что ты здесь ходишь?“ — „Я иду в работники к Дячка Най-Наю“, —отвечает парень. „Не сработать тебе работ Дячка Най-Ная,— говорит Баба-Яга. — Ступай еще дальше, найдешь мою старшую сестру, она расскажет тебе, что делать“.
Вышел паренёк от Бабы-Яги и пошёл опять. Шёл-шёл парень, нашёл второй домик, вошёл в домик. В домике Баба-Яга. „Здравствуй, бабушка!“ — говорит паренёк. „Если бы ты не поздоровался, — говорит Баба-Яга, — я разорвала бы тебя надвое и проглотила бы в один раз. Что ты здесь ходишь?“ —„Я иду в работники к Дячка Най-Наю“, — отвечает парень. — „Не сработать тебе работ Дячка Най-Ная, — говорит Баба-Яга. — Ступай еще дальше, найдешь мою старшую сестру, она расскажет тебе, что делать“.
Вышел паренёк от Бабы-Яги и пошёл опять. Шёл-шёл парень, нашёл третий домик, вошёл в домик. В домике Баба-Яга. „Здравствуй, бабушка“, — говорит паренёк. „Если бы ты не поздоровался“, — говорит Баба-Яга, — я разорвала бы тебя надвое и проглотила бы тебя в один раз. Что ты здесь ходишь?“ — „Отец обещал меня Дячка Най-Наю в работники“, — отвечает парень. „Не сработать тебе работ Дячка Най-Ная. Вокруг его двора сорок кольев, на всех кольях человечьи головы, только на одном колу нет человечьей головы, на неё наденет он твою голову“, — говорит Баба-Яга.
Парень стал горевать. Баба-Яга говорит: „Не горюй, ступай вот на такую реку, там ты увидишь, что купаются три девушки, это дочери Дячка Най-Ная. Имя одной дочери Красивая Марья, её рубашка брошена в отдалении. Ты возьми рубашку Красивой Марьи и спрячься с нею. Выйдут девушки из воды, станут одеваться, а ты не показывай себя. Старшие девушки оденутся и уйдут, а Красивая Марья скажет: „Если мою рубашку взял старый человек, пусть он мне будет дедом или бабушкой, если молодой человек, пусть будет старшим братом или сестрой“. А ты не показывай себя. Когда она скажет: „Если мою рубашку взял молодой парень, пусть будет он моим мужем“, —тогда выходи и отдай рубашку Красивой Марье“.
Парень пошёл. Шёл-шёл, смотрит — река, в реке купаются три девушки, у двух девушек рубашки в одном месте, а у младшей девушки — в стороне. Пошёл парень, украл рубашку Красивой Марьи, спрятался в тальниках.
Вышли старшие девушки, оделись и ушли. А у Красивой Марьи нет рубашки. Красивая Марья говорит: „Если старый человек взял мою рубашку, пусть он будет мне дедушкой или бабушкой; если её взял молодой человек, пусть будет мне старшим братом или сестрой; если ее взял молодой парень, пусть будет мне мужем“. Лишь только сказала Красивая Марья: „пусть мне будет мужем“, — парень вышел и отдал рубашку. Оделась Красивая Марья и пошли они к Дячка Най-Наю.
Дячка Най-Най говорит Красивой Марье: „Накорми и напой его, а я подумаю, какую ему дать работу“. Взяла Красивая Марья парня, накормила, напоила, дала отдохнуть.
Потом прибежал человек от Дячка Най-Ная, зовёт парня к Дячка Най-Наю. Пришёл парень к Дячка Най-Наю; он ему говорит: „У меня есть амбар с просом, иди сосчитай, сколько зёрен, и запиши на бумагу, бумагу принеси мне“.
Парень вышел от Дячка Най-Ная и с плачем пошёл к Красивой Марье. „Ты чего плачешь?“ — говорит Красивая Марья.
„Очень нехорошую работу он мне дал“, — отвечает паренёк. — И сказал, что если не сработаешь, то срублю твою голову“. — „Эту работу мы сработаем“, — говорит Красивая Марья“. Дала пареньку Красивая Марья белый платочек и говорит: „Выйди на двор, махни платочком на четыре стороны и скажи: „Дячка Най Найны родня и племя, придите, сосчитайте его амбарное просо, запишите на бумагу, а бумагу дайте мне“.
Перестал паренёк плакать, взял платок и сделал так, как ему велела Красивая Марья. Собрались все родственники Дячка Най-Ная, сосчитали по просинке, записали на бумагу, а бумагу дали пареньку.
На другой день встал паренёк, взял бумагу и пошёл к Дячка Най-Наю. Дячка Най-Най взял бумагу и говорит: „Соберитесь все мои работники, возьмите железные вилы и поднимите мои брови; я взгляну на бумагу“. Собрались все работники, взяли железные вилы и подняли брови Дячка Най Ная. Взглянул Дячка Най-Най на бумагу и говорит пареньку: „Эти мысли не твои, а Красивой Марьи; сработай мне еще одну работу, выучи моего жеребца, стоящего в хлеве“.
Паренёк вышел от Дячка Най-Ная и улыбаясь идет к Красивой Марье. „Ты чего улыбаешься?“ — спрашивает Красивая Марья. „Очень легкую работу дал мне твой отец, — отвечает паренек. — Он велел выучить своего жеребца, стоящего в хлеве“. — „Ведь его жеребец — семиглавый змей“ — говорит Красивая Марья. Опять стал горевать паренек, Красивая Марья говорит пареньку: „Не горюй, на вот этот платочек, выйди во двор, махни им на четыре стороны и скажи: „Дячка Най-Наины родня и племя, собирайтесь скорее, выучите его жеребца“.
Паренёк сделал так, как ему велела девушка.
Родня Дячка Най-Наина не услышала голоса паренька, не пришла. Вошёл паренёк с плачем к Красивой Марье. Красивая Марья дала ему железную палку, весом в семь пудов.
Пошёл паренёк, взял из хлева семиглавого змея, вывел наружу, сел на него. Змей ударил своими крыльями, полетел вверх. Взглянул паренек вниз, а земля кажется ему точно сковорода. Махнул парень железной палкой, полетели у змея семь голов. Слез парень, подошёл к Дячке Най-Наю и говорит: „Я выучил его“. — „Это не твои выдумки, это выдумки Красивой Марьи. Завтра рано утром построй церковь и от церкви до моего дома стеклянный мост; если утром не будет готово, срублю тебе голову!“.
Вышел паренёк и с плачем идёт к Красивой Марье. „Не плачь, — говорит Красивая Марья, — мы сделаем это дело; возьми этот платочек, выйди на двор, махни им на четыре стороны и скажи: „Дячка Най-Наины родня и племя, придите, постройте церковь и мост“.
Взял паренёк платочек, вышел на двор, махнул им на четыре стороны и сказал так, как научила его Красивая Марья. Собрались Дячка Най-Наины родственники, построили церковь и мост и ушли. Утром встал паренёк, видит: и церковь и мост готовы, и пошёл к Дячка Най-Наю.
Вошёл парень в дом к Дячка Най-Наю и говорит: „И церковь и мост готовы“. — „Это не твои выдумки, это выдумки Красивой Марьи; я обращу моих трёх дочерей в трёх голубок одного цвета, ты узнай между ними Красивую Марью“.
Пошёл паренек к Красивой Марье и говорит: „Твой отец обратит вас в голубок одного цвета, и мне надо будет тебя узнать“. — „Когда мы будем клевать, я клюну и ту голубку и эту, ты меня и узнаешь“.
На другое утро позвали паренька к Дячка Най-Наю. Вошёл паренек, а посредине пола три голубки клюют просце. Дячка Най-Най говорит: „Узнай Красивую Марью“ Одна голубка клюет то ту, то другую. Паренек показал на ту, что клюет, и говорит: „Вот это Красивая Марья“. „Не твои это выдумки, — говорит Дячка Най-Най, — а Красивой Марьи“.
Потом Дячка Най-Най позвал парня и говорит: „Я обращу всех своих дочерей в одинакового вида девушек; если узнаешь среди них Красивую Марью, пусть будет она тебе женой“. Пошёл паренёк к Красивой Марье и говорит: „Твой отец сделает вас одинаковыми, и мне надо будет узнать тебя между вами; тогда отец отдаст тебя мне в жены“. „Я будто муху смахну с лица, ты меня и узнай“, — говорит девушка.
Позвали паренька к Дячка Най-Наю, а дочери сидят за столом, все одинакового вида. „Узнай красивую Марью“, — говорит Дячка Най-Най. В это время одна девушка вытерла своё лицо платочком. Паренёк заметил и говорит: „Вот эта Красивая Марья“, и показал девушку, вытеревшую лицо. Дячка Най-Най говорит парню и Красивой Марье: „Ступайте, войдите в сделанную вами церковь, там ночуйте эту ночь, а утром я приду и повенчаю вас“.
Пошёл паренёк с Красивой Марьей в церковь, вошли они, Красивая Марья и говорит: „Ведь завтра отец нам срубит головы, надо бежать“. Красивая Марья наложила изнутри крюк и оставила на окошке кольцо свое и платок, сами вышли в окошко и бежали.
Встал утром Дячка Най-Най, позвал старого своего работника и говорит: „Иди в новую церковь и позови Красивую Марью с пареньком поздороваться со мной“. Пошёл старый работник и кричит за дверью: „Красивая Марья и паренёк, идите поздороваться с отцом“. А платочек вместе с кольцом говорят: „Сейчас придём поздороваться с отцом“. Ждал-ждал Дячка Най-Най, не идут они. Послал в другой раз старого работника. И в другой раз их не дождались. Тогда Дячка Най-Най понял, что они бежали.
Пошёл Дячка Най-Най, разбил церковную дверь, разрушил церковь, а там никого нет; только платочек с кольцом лежат на окошке.
Дячка Най-Най говорит: „Соберитесь, все мои работники, скачите, поймайте Красивую Марью вместе с пареньком“. Работники собрались: кто сел на метлу, кто на вилы, кто на грабли и пустились бежать. Скакали-скакали, чуть не догоняют Красивую Марью вместе с пареньком. Красивая Марья услыхала отцовых работников и говорит пареньку: „Я сделаюсь церковью, а ты сделаешься попом; как подойдут отцовы работники и начнут спрашивать тебя о нас, скажи им в ответ: „Я давно уж здесь и не видел тут проходящих“.
Сделались Красивая Марья церковью, а паренёк попом.
Прискакали Дячка Най-Наины работники к церкви, вошли в церковь и спросили попа: „Не проходил ли кто-нибудь?“ Поп отвечает: „Я уже давно здесь и не видел тут проходящих“.
Вернулись Дячка Най-Наины работники обратно, а церковь и поп сделались опять Красивой Марьей и пареньком, и пустились они опять бежать. Пришли Дячка Най-Наины работники домой и говорят: „Мы ничего не нашли, но только нашли мы церковь и в церкви попа“. — „Зачем вы, — говорит Дячка Най-Най, — не схватили церковь и попа, ведь это были Красивая Марья и паренёк“.
Опять пустились в погоню Дячка Най-Наины работники. Скакали-скакали: ни церкви, ни попа, нашли они только по обеим сторонам дороги два цветочка; они спросили у цветочков. Цветочки отвечают: „Мы зацвели в первый день весны и не видели тут проходящих“. Вернулись обратно работники, рассказали Дячка Най-Наю, а он говорит: „Вам надо было сорвать цветочки, то были Красивая Марья и паренек. Ну-ка я сам поеду!“ Сел Дячка Най-Най в ступу и пустился догонять Красивую Марью и паренька.
Красивая Марья заметила, что скачет отец, сделалась озерком, а паренька обратила в уточку. Прискакал к ним вплотную Дячка Най-Най, понял, что озерко — это Красивая Марья, а паренёк — уточка, но однако их нельзя взять, — он клял их, клял и вернулся назад. Пришли Красивая Марья и паренёк к его отцу, а в доме отца паренька свадьба: Красивая Марья говорит пареньку: „Я стыжусь войти в дом, ступай сначала ты, войди, но смотри, не забудь меня; всех поцелуй, а маленькую сестренку свою не целуй, а то забудешь меня“.
Вошёл паренек в дом, узнали его все, обрадовались, а он стал всех целовать, но только не целует маленькую свою сестренку. Маленькая сестренка спрашивает: „Старший братец, а меня почему ты не поцеловал?“ Парень подумал:
„Может быть, я не забуду Красивой Марьи, если поцелую маленькую мою сестрицу“. Поцеловал её —забыл Красивую Марью.
А родные так обрадовались пареньку, что задумали женить его; нашли ему в жены красивую девушку, посадили её около паренька и начали пить. А Красивая Марья обратилась в голубку, опустилась под тем окошком, против которого сидел паренёк, и поёт: „Первую ты позабыл, первую ты позабыл“. Парень слышит пенье, но он всё не догадывается.
Голубка вылетела из окошка, опустилась у сруба колодца и обратилась в красивую девушку. Вышла старшая сестра паренька по воду, начала черпать из колодца воду, увидела в колодце тень красивой Марьи; бросила девушка коромысло, пошла домой.
„Ты отчего не принесла воды?“ — спросили девушку. „Я хороша и пригожа, да стану я воду носить!“ — отвечает девушка.
Послала она по воду невесту паренька. Пошла молодая невеста, посмотрела в родник, увидела там тень Красивой Марьи, подумала, что это её собственная тень, бросила коромысло, вошла в избу. „Ты отчего не принесла воды?“ — спросили невесту. „Я красива и пригожа, да стану я воду носить!“ — отвечает невеста.
Вышел зачерпнуть воды сам паренёк, посмотрел в колодец, увидел тень Красивой Марьи и узнал её. Посмотрел наверх, а Красивая Марья на вершине колодезного журавля. Паренёк потянул коромысло, спустил Красивую Марью, вошёл вместе с нею в избу и говорит: „Вот моя невеста, я было забыл её“. Как увидели Красивую Марью родные парня, то даже зажмурили глаза: уж больно была красива.
Повенчался парень с Красивой Марьей.
Записана в с. Сухой Карабулак. Взята из „Мордовского этнографического сборника“ А. А. Шахматова.
Старуха-обманщица
Была старуха. Она ходила в Киев. Везде ходила по монастырям. Пришла она потом в село, где родилась, и выдумала хитрый обман. Около села был лес. Она нашла там сосновый пенёк дуплистый. В дупло она клала ладан, а в селе стала говорить: „На этом месте святой живет. Была я в монастыре и мне об этом говорил один святой отец“. Деревенские бабы ходили к пеньку — грехи замаливать. Старухе же давали мясо, чтобы она передавала этому святому. Вся деревня стала ходить, чтобы замолить свои грехи. А старуха берёт все, что принесут, и при них же уходит к святому: „Пойду, отнесу“.
Мужики также однажды собрались и пошли тоже к святому. Действительно, около пенька пахло ладаном и они подумали, что правда в пеньке святой.
К старухе ходили все изломанные и искалеченные, а она говорила: „Вот тебя бог наказал, а тебя — чёрт!“ Вот у одного крестьянина мальчик сломал под колесом руку. Принесли мальчика к старухе и спросили, отчего у него болит рука. Старуха им сказала: „Давайте мне денег, купите масла, пойду и отдам святому, он мне скажет, отчего болеет мальчик“. Привёз ей крестьянин, чего она просила, отдал и ушёл. И стали караулить, куда она пойдет с подарками. Старуха вышла из дому, и с подарками пошла в лес. А крестьянин следит за ней — куда она положит подарки. Зашла старуха в лес, походила и с подарками же вернулась домой. Крестьянин ей не показывался.
На другой день он пришёл к ней и спрашивает: „Ну, как, принял святой от меня подарки?“ — „Нет, ты больно грешный!“ Он ей говорит: „У тебя где святой-то, на котором месте?“ Она отвечает: „Возле пенька!“ — „А ты почему мои подарки ему не отнесла, я смотрел за тобой!“ И он открыл её обман. Крестьяне хотели было её за враньё убить.
Записана в с. Ст. Пичеуры, бывш. Хвалынского уезда, от Загарина, А. Е. Каляшиной в 1927 г. Публикуется впервые.
Сказка для детей
Жили-были старик и старуха. У старика борода была из кудели, а у старухи глаза оловянные. У них были сын и дочь. У сына ноги были тростниковые, а у дочери живот войлочный.
Однажды вечером старик взялся зажигать лучину. Достал он из печки жару и стал на него дуть. Дул-дул — борода-то и загорелась. После старика стала дуть старуха. Она дула-дула — от огня её глаза оловянные совсем растаяли. Сын схватил кувшин и побежал за водой. Бежал, бежал — тростниковые ноги его переломились.
А дочери стало смешно. Смеялась она, смеялась и лопнул её войлочный живот.
Записана в с. Ст. Бегуч, быв. Петровского уезда (теперь Куйбышевского края) от Буртаевой Е., 58 лет, Т. Горским в 1923 году. Публикуется впервые.
Про старика и старуху
Жили-были старик со старухой. Старик посеял на чердаке репу. Репа выросла. Старуха и говорит: „Старик, идём, я посмотрю репу“. Старик посадил старуху в мешок, взял мешок зубами и давай лезть по углу дома на чердак. Лез, лез… Старуха спрашивает: „Старик, далеко?“ — „Умгу, ещё далеко, одно бревно“. И выпустил мешок из зубов. Старуха упала и умерла.
Пошёл старик за плакальщицей. Попался ему навстречу Мишка-медведь. „Пойдём вопить? — говорит старик. Мишка говорит: „Возьми“. — „А как ты вопишь?“ — „Ау-у“. — „Ты мне не годишься“, — сказал старик и пошёл дальше.
Нашёл лису и говорит: „Пойдем ко мне вопить?“ — „По ком?“ — „Старуха умерла“. Лиса начала вопить: „Калепулия, пулия, пулия, землей засыплю, старуха упала и умерла, старик остался на репках“.
Старик дал лисе за вопли поросенка. Она схватила его и бегом домой. Поросенок кричит, собаки за ней. Она всё бежит, а поросенок кричит.
Залезла лиса в нору и говорит: „Головка моя, что ты делала?“ — „Я раньше пришла и раньше дорогу сделала“. — „А ты, хвост, что делал?“— „Я стал длиннее“. Тут лиса взяла и высунула хвост наружу. Собаки ухватились за хвост и растерзали лису.
Записана в с. Андреевка, быв. Хвалынского уезда, от С. Маркелова, А. Е. Каляшиной в 1926 г. Публикуется впервые.
Про старика, медведя и лисичку
Живут-поживают старик и старуха. А детей у них не было. Поехал раз старичок сеять озимь. Приехал на поляну, начал пахать, подошёл к нему медведь. „Я, — говорит, — старик, съем твою лошадь“. Старик просит: „Подожди, вспашу свой загон“. Медведь лёг под телегу, ждёт, когда вспашется загон.
Пришла лисичка. Спрашивает старика: „Старичок, а старичок, не видел ли ты медведика?“ Медведь старику: „Скажи, не видел“. Лисичка: „А что под твоей телегой?“ Старик говорит: „Обгорелый пенёк“. Лисичка и говорит: „Если бы это был обгорелый пенёк, ты поднял бы его в телегу“. А медведь говорит старику: „Так подними“.
Старик поднял его и завязал верёвкой. Лисичка опять пришла, опять спрашивает старика: „Старичок, а старичок, не видел ли ты медведика?“ — „Нет!“ — „А что в твоей телеге?“ — „Обгорелый пенёк!“ „Если бы это был обгорелый пенёк, в него был бы воткнут топор“. Медведь шепчет: „Так воткни, воткни!“ Ну воткнул старик в него топор, медведь и околел.
Лисичка опять приходит к старику. „Ну, теперь, — говорит, — старичок, как ты заплатишь за мой добрый поступок?“ „Вот заплачу, — отвечает старик, — приду осматривать загон, принесу тебе наседку с цыплятами“.
Пришёл старик домой. Всунул в мешок жёлтую собаку. Повёз это лисичке.
Лисичка пришла. „Принёс ли ты мне, — спрашивает, — наседку?“ — „Привёз, — говорит, — вон в мешке“. Лисичка начала его развязывать. Собака как пустится за лисицей. Лисица скачет в свою нору, а собака за нею. Лисица успела зайти в нору, а собака села у входа.
Лисица спрашивает у своих глаз: „Глазки мои, матушки, как вы смотрели?“ Глаза говорят: „Мы всё смотрели, как бы не упасть“. — „Поэтому я куплю вам за это очёчки“. Потом она спрашивает у ног: „Ножки мои, матушки, как вы молились?“ — „Мы молились, как бы скорее ускакать и не попасться собаке“. — „Вам я за это куплю сапожки. А ты, хвостик мой, матушка моя, как молился?“ — „А я всё молился, как бы попасть между твоих ног и ты бы упала и собака съела бы тебя“. Лисичка взяла хвост, высунула наружу из норы и говорит: „На, кутя, съешь!“ Она думала, что там нет собаки. А собака схватила её за хвост, вытащила наружу и съела.
Записана в с. Оркино, Вязовского района. Взята из „Мордовского этнографического сборника“ А. А. Шахматова.
Источник: Сказки Саратовской области [Текст] / Сборник сост. Т. М. Акимова П. Д. Степанов. — [Саратов] : Сарат. обл. изд., 1937 (тип. Сарат. облместпрома). — Переплет, 206, [5] с., с заставками и концовками; 17х13 см.
Опубликовано 18.VIII.2025.